Опубликовано

Другое Дело

Другое ДелоВоронеж

Ярослав Борисов — гитара, вокал, процессоры
Геннадий Чухлов — кларнет, клавишные
Александр Битюцких — ударные, процессоры

Рок-команда из Воронежа, определяющая себя как «транк-группа», недаром занимается ещё и джазом: в рокерской ипостаси для них характерны не только искушённые тексты, но и совершенно нестандартное для российского рока обращение с гармонией, ритмикой и даже общей стилистикой исполнения. Эта уникальная троица, которая сегодня одновременно формирует и джазовый состав «Happy55″, и инди-роковое «Другое Дело», представляется именно в рокерской среде вычурными полупсевдонимами Ярослуав, Геннуадий и Алексуандр. Эти пафос и куртуазность — своеобразный ключ к пониманию того, что делают музыканты: не отказываясь от очевидного (не называть же Ярослава Джоном!), они не приемлют и столь характерного для России упрощения (никаких сокращённых имён и никаких кличек). Вместо этого — странный, неожиданный, подчёркнуто усложнённый выход в новую плоскость, заигрывание со старомодным высоким штилем, отстранённость от мейнстрима и незатейливых, ни к чему не обязывающих отношений. Поэзия, на которую создаётся музыка «Другого Дела», остаётся в памяти не потому, что с ней хорошо поработал звукорежиссёр: полная иронии и странных образов, она очень далека от «индустриального стандарта» рок-музыки, лишена коротких рубленых фраз и вызывает устойчивое желание не просто слушать, но и следовать за её прихотливыми поворотами. Там, где лидеры отечественной рок-музыки предпочитают красиво или даже изысканно говорить о простых вещах, «Другое Дело» изысканно говорит о сложных. Никаких компромиссов: мир сложен, перенасыщен информацией, и говорить об этом можно уж точно не упрощая.

Такова и музыка: здесь достаточно ретро-звучания, проверенных ритмических рецептов чуть ли не «новой волны» (которая в XXI веке уже давно стала анахронизмом) и характерных скорее для арт-рока, чем для инди-рока, гармонических решений — но при этом музыка эта не отпускает слушателя. Представьте себе завсегдатая рейвов, которому предлагается танцевать под русскую поэзию Серебряного Века; или ценителя ранних King Crimson и поэзии Питера Синфилда, которые вдруг обнаружили себя в адекватной и близкой им по духу толпе на обычной дискотеке восьмидесятых. Вот это и есть «Другое дело»: слушатель, вырванный из привычной среды, тем не менее оказывается настолько органично вовлечён в новую, что лишь потом — через часы, дни и недели — понимает, насколько далеко он на самом деле зашёл.